"Нащокинский домик". Дом с историей. Кукольный домик нащокина Павел Воинович Нащокин - сумасбродный домовладелец на съемной квартире

Увлекла меня одна девушка историей и настоящим кукольных домов. Окончательно увлекла. А начало было положено в Питере осенью 2007, когда мы с мужем провели целый день!!! в Петропавловской крепости, где я уже до этого была. Есть там Музей истории Санкт-Петербурга и в его экспозиции представлен макет доходного дома, который меня поразил!!! Но сегодня речь не об этом. Выяснилось, что есть в Петербурге, а точнее, в Царском селе (ныне Пушкин)ещё один кукольный домик называемый Нащокинский. Вот о нём дальше и

Традиция создания миниатюрных домов, дворцов и даже городов, наполненных копиями предметов, существует в Европе с конца XVII - начала XVIII века. В музеях Голландии и Германии и поныне хранятся замечательные кукольные домики.
В России первой такой миниатюрной копией стал так называемый Нащокинский домик. По числу сохранившихся предметов (611) он не превосходит многие подобные ему модели, но в нем такое количество вещей пушкинского времени, какого нет ни в одном историко-бытовом или литературно-мемориальном музее первой трети XIX столетия. Среди русских аналогов с ним сопоставим созданный уже позже Сельский приказной дом, подаренный в 1848 году императором Николаем I его супруге Александре Федоровне в день рождения и хранящийся ныне в Петергофе.
При жизни Пушкина другу его, Павлу Воиновичу Нащокину, пришла на ум счастливая мысль скопировать в уменьшенном виде свою квартиру со всеми находящимися в ней предметами обстановки.
Неизвестно какую именно квартиру воссоздавал Нащокин - за годы работы над моделью он несколько раз переезжал. Возможно, что первоначальная затея Нащокина переросла в желание воспроизвести богатый дворянский особняк типичный для эпохи 1820-х - 1830-х годов. По словам Николая Ивановича Куликова актера, близкого знакомого Пушкина и Нащокина, «предположив себе людей в размере среднего роста детских кукол он (Нащокин - Г. Н.) по этому масштабу заказывал первым мастерам все принадлежности к этому дому». Так появился на свет знаменитый Нащокинский домик.
До нас дошло немало картин и рисунков, изображающих интерьеры пушкинского времени. Но они не дают полного, исчерпывающего представления о той или иной квартире доме. Ведь на бумаге или полотне невозможно зафиксировать объемно и одновременно все комнаты и вещи, их наполняющие. Осуществив свой замысел Нащокин сделал то что неподвластно художнику трехмерно и как сказали бы мы теперь одномоментно запечатлел таким оригинальным способом для потомства обстановку дома, в котором неоднократно бывал Пушкин.
Дом – целый мир маленьких вещей: стол, накрытый для обеда, стулья с плетеными сиденьями, диваны и кресла, на стенах - картины, с потолка спускаются золоченые бронзовые люстры, на ломберном столе лежит колода карт - все как в настоящем доме. Разница лишь в том, что почти каждый предмет умещается на ладони. Однако это не просто игрушки или бутафория. Исполненные по заказу Нащокина искусными краснодеревцами бронзовщиками, ювелирами и другими мастерами, вещи Домика могут использоваться по назначению. Можно выстрелить из пистолета длиной в 4,4 сантиметра, вскипятить воду в самоварчике, который легко удержать двумя пальцами, зажечь масляную лампу с круглым матовым абажуром величиной с грецкий орех, можно… да мало ли какие еще чудеса могут совершаться в этом созданном волею и прихотливым благословенным для нас желанием друга поэта необыкновенном микромире.
Некоторые мемуаристы писали, будто Нащокин строил Домик, чтобы увековечить в нем память о своем друге и поэте. Скорее всего, это легенда. Но, тем не менее модель со временем обрела пушкинский ореол. Спустя годы и десятилетия она стала как бы овеществленной памятью о поэте. «Конечно, эта вещь драгоценна как памятник старины и кропотливого искусства - писал. А. И. Куприн, - но она несравненно более дорога нам, как почти живое свидетельство той обстановки... в которой попросту и так охотно жил Пушкин. И мне кажется, что за жизнью этого человека, ушедшего больше чем в историю - в легенду, - гораздо точнее и любовнее можно следить по нащокинскому домику, чем по современным ему портретам, бюстам и даже его посмертной маске». Миниатюрные вещи Домика «помнят» Пушкина и могут по-своему поведать нам немало веселых и грустных историй о нем и его друге.
Поэт видел Домик и восхищался им. Интересно, что именно он, единственный из современников, писал об этом редкостном произведении прикладного искусства. Трижды упомянул Пушкин о Домике в письмах к жене из Москвы. Первый раз 8 декабря 1831 года: «Дом его (Нащокина. - Г, Н.)... отделывается; что за подсвечники, что за сервиз! он заказал фортепьяно, на котором играть можно будет пауку, и судно, на котором испразнится разве шпанская муха». Следующее письмо написано не позднее 30 сентября 1832 года: «С Нащокиным вижусь всякий день. У него в домике был пир: подали мышонка в сметане под хреном в виде поросенка. Жаль, не было гостей». И последнее - от 4 мая 1836 года: «Домик Нащокина доведен до совершенства - недостает только живых человечков. Как бы Маша (дочь А.С. Пушкина. - Г.Н.) им радовалась».
Известно, что Пушкины видели Домик в 1830 году будучи в Москве, вскоре после свадьбы. Таким образом, рождение Нащокинского домика можно датировать временем не позднее 1830 года. Из письма от 8 декабря 1831 года явствует, что к тому времени в нем были фортепьяно, сервиз, подсвечники и, несомненно, многие другие вещи, изготовлялись новые предметы, т.е. происходила «отделка». Это позволяет думать, что строительство Маленького домика, как называл Павел Воинович миниатюрную копию своей квартиры, началось значительно раньше, в 1820-е годы, возможно в то время, когда Нащокин жил в Петербурге, о чем свидетельствует один из современников Нащокина и Пушкина в своих мемуарах: «На этот домик... съезжалось любоваться все лучшее тогда петербургское общество, впрочем, и было чем любоваться».
В 1830 году Пушкин написал стихотворение «Новоселье», без сомнения адресованное Нащокину:
Благословляю новоселье,
Куда домашний свой кумир
Ты перенес - а с ним веселье,
Свободный труд и сладкий мир.
Ты счастлив: ты свой домик малый,
Обычай мудрости храня,
От злых забот и лени вялой
Застраховал, как от огня.
О том, как наполнялась модель вещами, писал знакомый Пушкина и Нащокина, писатель А.Ф. Вельтман. В его повести «Не дом, а игрушечка!» представлена сцена, когда герой - «барин», то есть Нащокин, - раздает заказы мастерам. К нему приходит «фортопьянщик», вслед за ним мебельный мастер, потом приказчик из «хрустального» магазина. «Одному заказал барин роскошную мебель рококо в седьмую меру против настоящей, другому в ту же меру - всю посуду, весь сервиз, графины, рюмки, форменные бутылки для всевозможных вин.
Таким образом, началась стройка и меблировка игрушечки, а не дома. Знакомый живописец взялся поставить картинную галерею произведений лучших художников. На ножевой фабрике заказаны были приборы, на полотняной - столовое белье, меднику - посуда для кухни, словом, все художники и ремесленники, фабриканты и заводчики получили от барина заказы на снаряжение и обстановку богатого боярского дома в седьмую долю против обычной меры.
"Барин не жалел и не щадил денег. Вот и готов не дом, а игрушечка. Стоит, чуть ли не дороже настоящего...".
Вероятно, Вельтман знал со слов самого Павла Воиновича, что Маленький домик обошелся ему в 40 тысяч рублей. Отметим, что на эту сумму в то время можно было приобрести настоящий особняк.
До нас не дошла архитектурная оболочка Нащокинского домика. Не сохранились и какие-либо изображения или описания его внешнего вида ранее 1866 года, поздние же описания разноречивы и не всегда точны. Наиболее достоверными, хотя также не лишенными ошибок памяти, приходится считать свидетельства современников П. В. Нащокина - Н. И. Куликова и В. В. Толбина. Последний вспоминал «Домик этот... был продолговатый правильный четырехугольник, обрамленный богемскими зеркальными стеклами, и образовывал два отделения, верхнее и нижнее. В верхнем помещалась сплошная танцевальная зала со столом посредине, сервированным на шестьдесят кувертов. Нижний этаж представлял жилые покои и был наполнен всем, что только требовалось для какого-нибудь великогерцогского дворца».
Художник Сергей Александрович Галяшкин, устроитель выставки Нащокинского домика в Петербурге и Москве (1910-1911), сделал попытку воссоздать модель. Очевидно, следуя приведенному описанию Толбина, он соорудил деревянный дом в полтора человеческих роста, в комнатах которого: гостиной, столовой, кабинете и других - разместил сохранившиеся к этому времени вещи Маленького домика. После 1917 года Нащокинский домик экспонировался в Москве в Государственном Историческом музее (до 1937), на Всесоюзной Пушкинской выставке 1937 года и в Государственном музее А. С. Пушкина (1938-1941). Во время Великой Отечественной войны он был эвакуирован в Ташкент. С 1952 по 1964 год модель находилась в экспозиции Всесоюзного музея А. С. Пушкина в Ленинграде, размещавшейся в залах Эрмитажа. Домик был представлен без архитектурного обрамления, лишь в виде интерьеров, составленных из дошедших до нас вещей. В них, имевших характер театральных декораций, окраска стен, лепка потолков, паркетные полы делались максимально приближенными к стилю 1830-х годов.
Макет, выставленный в помещении церковного флигеля Екатерининского дворца в городе Пушкине (1967-1988), принципиально отличался от предыдущих условно-нейтральной отделкой стены, потолки, полы, двери и т. п. были выкрашены в белый цвет, чем нарочито подчеркивалась непричастность такой отделки к изначальной, и, таким образом, внимание посетителей музея сосредотачивалось на подлинных вещах Нащокинского домика.
Сейчас макет Нащокинского домика находится в экспозиции Всероссийского музея А. С. Пушкина в Санкт-Петербурге.
Судя по набору сохранившихся миниатюрных предметов, можно сказать определенно, что в Домике были типичные для дворянской квартиры комнаты: гостиная или зал, столовая, буфетная, кабинет, бильярдная, спальня, будуар, детская, кухня, хозяйственные помещения. Очень возможно, что в этот перечень входила и так называемая Пушкинская комната - копия той, о которой рассказала в своих воспоминаниях Вера Александровна Нащокина: «Я имела счастье принимать Александра Сергеевича у себя дома Для него была даже особая комната в верхнем этаже, рядом с кабинетом мужа Она так и называлась Пушкинской». Существует мнение, что мебель для Домика Нащокина «работал Гамбс». Мебель Нащокинского домика отличается техническим совершенством отменным мастерством исполнения, свидетельствует о безукоризненном вкусе заказчика.

В 1910 году художник и коллекционер С.А. Галяшкин выставил в зале Академии художеств миниатюрный нащокинский домик. Отклик посетителей был ошеломляющим. Что же так впечатлило зрителей начала ХХ века? И что в этой «игрушке» привлекает нас сегодня? Об этом можно узнать на выставке «Не дом, а игрушечка!» , открытие которой приурочено к 215-й годовщине со дня рождения П.В. Нащокина.

Интерьер гостиной нащокинского домика.

Домик, ставший центральным экспонатом выставки, содержит миниатюрные копии предметов обстановки и быта дворянского дома 1820–1830-х гг. Многие из них были сделаны известными мастерами того времени, например, мебель заказывалась в мастерской братьев Гамбс, фарфоровый сервиз - на заводе А. Попова. Они являются действующими моделями реальных вещей: раздвигается стол-сороконожка, в крохотном буфете выдвигаются все ящички, можно выстрелить из пистолета размером 4,4 см, вскипятить воду в самоваре, зажечь торшер, а на рояле фирмы «Fisher» сыграть с помощью вязальных спиц. «Игрушка» была дорогой: известно, что на меблировку и обустройство домика Нащокин истратил 40 000 рублей.

С. А. Галяшкин у нащокинского домика на выставке в Академии наук
1910
Фототипия

Домик безусловно является уникальным образцом декоративно-прикладного искусства.

Но особая ценность для нас этой «игрушки» в том, что она связана с именем А.С. Пушкина.

Приезжая в Москву, поэт всегда останавливался в доме «Войныча» в комнате, которую домочадцы называли «пушкинской». Нащокину он мог поверять самые сокровенные мысли, делиться радостями и горестями «жизни семейственной», будучи всегда уверенным в «удивительном добродушии и умной, терпеливой снисходительности» друга. Поэт с интересом следил за созданием домика. Можно предположить, что он давал Нащокину советы по его обустройству, во всяком случае, его увлеченность этой затеей читается в письмах жене - Н.Н. Пушкиной. 8 декабря 1831 года поэт писал: «Дом его [Нащокина] (помнишь?) отделывается; что за подсвечники, что за сервиз! он заказал фортепьяно, на котором играть можно будет пауку, и судно, на котором испразнится разве шпанская муха».

Рояль на семь с половиной октав из нащокинского домика. Из собрания ВМП.

На выставке нащокинский домик экспонируется в окружении предметов пушкинской эпохи. Сопоставление дает возможность по достоинству оценить работу мастеров первой трети XIX века, создавших его обстановку. Английские напольные часы, ломберный стол, буфет, кресла являются своеобразными «прототипами» маленьких экспонатов, которые мы видим через окна домика. «Интерьерные узлы» образуют зоны кабинета, гостиной, столовой, повторяя расположение основных комнат домика. В витринах выставлены миниатюрные предметы из собрания музея, не вошедшие в комплекс нащокинского домика, и их настоящие аналоги, многие из которых являются мемориальными вещами.

Уже более 70 лет нащокинский домик находится в собрании Всероссийского музея А. С. Пушкина. Из них 30 лет хранителем комплекса предметов домика была сотрудник музея Г.И. Назарова, много сделавшая для его изучения и популяризации. Ее общение с потомками Нащокина позволило пополнить коллекцию музея мемориальными предметами. Сегодня на выставке представлены бумажник хозяина дома, самовар, фруктовый нож, столовое серебро из «большого дома» Нащокиных. Быт этой семьи в деталях запечатлен на картине Н.И. Подключникова «Гостиная в доме Нащокиных», написанной в 1938 году. Изображен там и Пушкин, вернее, его мраморный бюст работы скульптора И.П. Витали. Смерть поэта стала огромным потрясением для Нащокина, он винил себя в том, что не смог спасти друга. Экспонат, «кричащий» об этой потере, - портрет А.С. Пушкина, который Павел Воинович заказал К.-П. Мазеру уже после смерти поэта. Известно, что он сам позировал художнику в характерной позе Пушкина и в любимом им архалуке, хранившемся в семье Нащокина.

Понятия «дом», «семья», «род» очень многое значили для обоих друзей. Поэтому на выставке находятся портреты их жен - Н. Н. Пушкиной и В.А. Нащокиной, их личные вещи: чернильница, бальная туфелька и чашка с блюдцем Натальи Николаевны; шкатулка, печатка и записная книжка Веры Александровны; копии писем Пушкина жене и П.В. Нащокину с упоминанием маленького домика, изображение герба рода Нащокиных, переписка членов его семьи.

Погребец для столового серебра. Из собрания ВМП.

Щедрый барин и азартный игрок, П.В. Нащокин был тонким ценителем изящных искусств и литературы. Среди его знакомых были поэты П.А. Вяземский и Е.А. Баратынский, актер М.С. Щепкин, художник К.П. Брюллов. В доме Нащокина читал главы из «Мертвых душ» Н.В. Гоголь, часто бывал композитор, родоначальник жанра ноктюрна ирландец Джон Филд, некоторое время жил художник П.Ф. Соколов. Отдельным блоком на выставке представлены предметы, связанные с именем этого талантливейшего портретиста первой трети XIX века: его автопортрет в доме Нащокина, чернильница художника, предметы миниатюрной мебели, вырезанные из кости, которые хранились в ящике его бюро, поступившего в фонды музея.

Стол-сороконожка
Фабрика братьев Гамбс (?)
Россия. 1830-е гг.
Красное дерево, медь. 14 × 38 × 31,3 см

Устроители выставки не могли не отдать дань памяти человеку, возродившему нащокинский домик, - Сергею Александровичу Галяшкину. В 1910 году была сделана фотография, запечатлевшая его на фоне домика - свидетельство первого публичного показа уникального экспоната. Документальный ряд продолжают лист из личного дела коллекционера, а также письма художника Константина Сомова к сестре на почтовых открытках с изображением нащокинского домика. На них видны интерьеры, в которые помещены маленькие фигурки - миниатюрные скульптурные изображения Пушкина, Нащокина, Жуковского. В письме жене от 4 мая 1836 года Пушкин писал: «Домик Нащокина доведен до совершенства - недостает только живых человечиков. Как бы Маша им радовалась!». Выкупив домик, Галяшкин реставрировал фигурки из гипса; сегодня некоторые из них можно увидеть на выставке.

Самовар
Россия. 1830-е гг.
Серебро, кость. 8,7 × 64 см

Чайник с крышкой
Россия. 1830-е гг.
Cеребро, золочение. 3 × 2,5 × 2,5 см

Сухарница
1830-е гг.
Серебро, золочение. 4,5 × 5,5 × 4,5 см

На протяжении многих лет нащокинский домик остается одним из интереснейших и по-настоящему живых экспонатов музея. Он навсегда соединил имена друзей - Пушкина и Нащокина, стал материальным воплощением памяти об их отношениях и об их времени. И он по-прежнему дарит радость от сопричастности волшебству.

Торжественное открытие выставки состоялось в Зеленом зале Всероссийского музея А.С. Пушкина 2 декабря 2016 года в рамках V Санкт-Петербургского Международного культурного форума. Выставка продолжит работу до 19 марта 2017 года.

Интерьер столовой нащокинского домика

Часы напольные
Россия. 1830-е гг.
Красное дерево, медь, латунь, стекло. 30,7 × 8,2 × 4,7 см

Самовар дорожный
1830-е гг.
Медь. 10,5 × 4,5 × 7,6 см

Интерьер кабинета нащокинского домика

Подставка для трубок
1830-е гг.
Дерево, кость. 23 см (высота); 11,4 см (диаметр)

Пистолеты дорожные
Бельгия, Льеж. 1830-е гг.
Сталь, бронза золоченая

Литературно-монографическая экспозиция "А.С. Пушкин. Жизнь и творчество"

Адрес: город Санкт-Петербург, набережная реки Мойки, д. 12

Проезд: Ст. метро "Невский проспект" и "Адмиралтейская", любой вид транспорта по Невскому проспекту до Б. Конюшенной ул. или Дворцовой пл.

Приехал по случаю юбилея московского Музея А. С.Пушкина (60 лет) из Петербурга.

Но о чем, собственно, речь? Можно сказать, что и об игрушке. Принадлежавшей приятелю Пушкина Павлу Нащокину.

Ну так вот: в какой-то момент (благополучный в финансовом отношении, что с Павлом Воиновичем случалось не всегда) другу Пушкина пришла в голову странная прихоть: сделать копию своего дома, со всей мебелью и прочим, что в нем было, размером в одну седьмую величины. И представьте, действительно заказывал всю обстановку — да не внешние копии, а вполне функциональные предметы. Только крошечные.

Рояль, кстати, тоже был настоящий — по свидетельству кого-то из современников, супруга Нащокина даже играла на нем — с помощью вязальных спиц.

Для домика были исполнены миниатюрные копии картин. А также все, что требовалось для бильярда (интересно, пробовали ли на нем играть?).

Изготовлена в миниатюрах была и вся домашняя утварь. (Из письма Пушкина Наталье Николаевне, о посещении Нащокина: «Дом его (помнишь?) отделывается; что за подсвечники, что за сервиз! Он заказал фортепьяно, на котором играть можно будет пауку…»)

А вот вам и сам Пушкин в гостях у хозяина — явно читает что-то из новенького.

С этой фигурки впоследствии сделали копию на Императорском фарфоровом заводе.

Домик приобрел в тогдашней Москве немалую популярность, на него специально ездили смотреть. Но как же дальше сложилась его судьба?

Увы-увы. Легкомысленный владелец, в очередной раз проигравшись, домик заложил — да так и не выкупил. Любопытная игрушка переходила от одного антиквара к другому, постепенно части ее оказались разрознены. И главное — исчез сам дом, воспроизводивший двухэтажный городской особняк.

Кстати, а какой именно? Музейщики изучили московские адреса Нащокина — и их оказалось немало. Вот дом в Гагаринском переулке.

Вот на Большой Полянке.

Вот в Воротниковском переулке. И все, заметьте, двухэтажные — как тут определишь?

Возвращаясь к судьбе содержимого: им занялся в начале ХХ века художник Сергей Галяшкин — часть предметов попалась ему у антиквара, еще часть (к сожалению, далеко не все) он отыскивал уже целенаправленно. В 1910 году отреставрированный им домик демонстрировался в Санкт-Петербурге, затем в Москве и в Царском селе. Сохранились фотографии этой реконструкции.

После 1917 года домик оказался в Историческом музее. В 1937 году демонстрировался на Всесоюзной пушкинской выставке. Во время войны был эвакуирован, при этом воссозданный Галяшкиным архитектурный каркас был утрачен. Ну, а теперь живет во Всероссийском музее А. С. Пушкина в Санкт-Петербурге — откуда и прибыл в Москву.

Московские музейщики, понятное дело, дополнили экспозицию своими материалами. Вот портрет жены Нащокина Веры Александровны.

Немало разных штучек из семьи Нащокиных, среди которых — веер с изображением фресок Помпеи и Геркуланума.

Мебель (на этот раз полноразмерная) — тоже из московской квартиры Нащокиных.

А это — изображение гостиной в Нащокинском доме (настоящем) кисти художника Николая Подключникова. Тут же и сами обитатели дома.

Обратите внимание на этот бюст на приехавшей из Петербурга картине. Никого не напоминает?

Вот и московские музейшики решили, что напоминает, и пристроили поближе собственный бюст работы Ивана Витали.

Ну, а выставка «Нащокинский домик» открылась в главном здании Музея А. С.Пушкина на Пречистенке. На нее привезли 168 миниатюрных предметов (изначально их было до шестисот, сохранилось немногим более половины). Продлится же выставка до декабря.

Заглянуть в дом, чьи стены помнят Пушкина и где сохранилась обстановка первой половины девятнадцатого века, вполне реально. Это не особняк и не квартира, и атмосфера старины тут - не результат работы реставраторов и дизайнеров. «Нащокинский домик» сохранил не только дух, но и предметы быта позапрошлого века – правда, в миниатюре.

Павел Воинович Нащокин - сумасбродный домовладелец на съемной квартире

Павел Воинович Нащокин родился в 1801 году в семье веселой и незаурядной – достаточно упомянуть, что его отец, Воин Васильевич, женился на его матери, как говорили, через сутки после знакомства, случайно попав в дом, где она жила и своим напором убедив родителей невесты согласиться на такой скорый брак. Шумный, горячий, изобретательный нрав отца не мог не передаться сыну, и сам Нащокин слыл в своем кругу человеком сумасбродным, впрочем, благодаря обаянию он всегда имел много друзей, в числе которых были и Денис Давыдов, и Василий Жуковский, и Петр Чаадаев, и десятки других прославленных людей своего времени, в число которых попал и Александр Сергеевич Пушкин.

С великим поэтом Нащокин познакомился еще в детстве, когда оба проходили обучение в Царском Селе (Нащокин получал тогда образование в Благородном пансионе при Лицее). Дружба же началась значительно позже, когда Пушкин вернулся в Москву после ссылки в Михайловское, и продолжалась до самой смерти поэта в 1837 году.

Пушкин писал жене о своем визите к другу: "Нащокин занят делами, а дом его такая бестолочь и ералаш, что голова кругом идет. С утра до вечера у него разные народы: игроки, отставные гусары, студенты, стряпчие, цыганы, шпионы, особенно заимодавцы. Всем вольный вход; всем до него нужда; всякий кричит, курит трубку, обедает, поет, пляшет; угла нет свободного - что делать?.. Вчера Нащокин задал нам цыганский вечер; я так от этого отвык, что от крику гостей и пенья цыганок до сих пор голова болит" .
Павел Воинович действительно очень любил развлекать гостей, да и себе он то и дело придумывал увлечения. Современники вспоминали, как страстно Нащокин увлекался покупкой разных безделушек – покупал за огромные деньги вазы, подсвечники, даже огарок свечи, перед которым репетировала когда-то роль Асенкова, известная актриса. Став хозяином купленной вещицы, Нащокин вполне мог после подарить ее одному из своих знакомых.

"Недостает только живых человечков"

По-другому обстояло дело с созданием и наполнением кукольного домика Нащокина, знаменитого в обеих столицах, да и за их пределами.

Мода на такие домики пришла в Россию еще при Петре Первом, от немецких и голландских коллекционеров. Нащокину пришла в голову идея создать уменьшенную копию своей квартиры в Москве в Воротниковском переулке, неподалеку от Триумфальной площади. Домик состоял из всех комнат, полагающихся жилью дворянина того времени – от гостиной до буфетной. Каждое из помещений было обставлено как полагается – на полу ковры, на потолке и стенах – люстры и канделябры, мебель изготавливалась в мастерских братьев Гамбс, а фарфоровый сервиз – на заводе Попова.

Даже генеральские ботфорты были поручены настоящему сапожнику, да не простому, а самому лучшему – мастеру Полю. Нащокин наполнял дом предметами, которые не только полностью повторяли убранство его квартиры, но и были самыми что ни на есть настоящими, действующими: в маленьком самоваре можно было кипятить воду, маленький пистолет мог стрелять, а рояль – издавать звуки. Вера Александровна, жена Нащокина, играла на нем вязальными спицами.

Картины в золоченых и серебряных рамах были написаны настоящими художниками, а обеденный стол был полностью сервирован – в том числе фужерами, бокалами и столовыми приборами.

Нетрудно догадаться, что домик и его наполнение влетали хозяину в копеечку – на всю затею Нащокин потратил около сорока тысяч рублей, деньги, на которые вполне можно было приобрести настоящий дом. При этом всю свою жизнь он жил на съемных квартирах, а наследства родителей, будучи младшим сыном, оказался лишен, поэтому постоянно испытывал недостаток в средствах.

Нестабильность финансового положения, постоянные карточные долги, в которых порой на помощь приходил Пушкин, другой неисправимый игрок, привели к тому, что в конце тридцатых годов домик пришлось заложить. Выкупить его Нащокин так и не смог, и более полувека раритет провел в кладовых ростовщиков.

Уже не игрушка: нащокинский домик - хранитель памяти о давно ушедших временах

Лишь в начале двадцатого века благодаря коллекционеру и художнику Сергею Александровичу Галяшкину нащокинский домик был извлечен на свет и получил наконец заслуженную славу. Неоспоримым его достоинством было то, что он «помнил Пушкина» - ведь поэт был большим поклонником этого увлечения Нащокина. В 1910 году благодаря Галяшкину была организована выставка в Академии наук, а позже домик стал частью экспозиции Исторического музея.

В 1937 году к годовщине смерти поэта нащокинский домик был передан Музею А.С. Пушкина. В 1941 году вместе с другими экспонатами он был отправлен в эвакуацию в Ташкент, после окончания войны вернулся и с 1967 года находился в церковном флигеле Екатерининского дворца в городе Пушкине. Последние двадцать лет рассмотреть детали интерьера и заглянуть в комнаты, хранящие историю, можно в Санкт-Петербурге, на Мойке, 12, в одном из зданий Всероссийского музея А.С. Пушкина.

К настоящему времени сохранилось 611 предметов, составляющих коллекцию кукольного домика Нащокина, включая и фарфоровые фигурки самого хозяина, Пушкина и Гоголя.

Гостеприимство Нащокина пережило его самого более чем на полтора века. В гости к этому радушному и слегка сумасбродному москвичу можно заглянуть и сейчас, чтобы не торопясь рассмотреть интерьеры квартиры, где каждый предмет хранит память о целой исторической эпохе и о людях, которые ее прославили.

Стремление заглянуть внутрь старинных зданий и рассмотреть их интерьеры часто приводит ценителей истории , не только хранящие памятники культуры, но и в свою очередь ставшие ими.

Переулки между Арбатом и Пречистенкой, по образному выражению князя Петра Кропоткина, Сен-Жерменское предместье Москвы, всегда привлекали людей творческих и необычных.Среди местных обитателей было и поныне есть много громких имен. Жили здесь и знаменитые московские сумасброды, которые придавали жизни старой Москве неповторимый и многими любимый стиль веселой бесшабашности.

Павел Нащокин

Один из знаменитых московских сумасбродов Павел Воинович Нащокин проживал в Гагаринском переулке, угол Нащокинского переулка, дом № 4. Вообще-то Нащокин несколько раз менял адреса, но этот - самый известный, поскольку большой друг Нащокина А.С. Пушкин часто бывал в этом гостеприимном доме и даже жил здесь с 6 по 24 декабря 1831 года.

Приезжая в Москву, Пушкин брал извозчика и говорил: "К Нащокину!"; дальнейших уточнений не требовалось - все извозчики знали, где дом Павла Воиновича. Правда, богемная обстановка в доме Нащокина казалась слишком суетной даже Александру Сергеевичу, не являвшемуся, как известно, сторонником чрезмерного благочиния и чопорности. Вот как описывал он в письме к жене свои впечатления от дома Нащокина: "Здесь мне скучно; Нащокин занят делами, а дом его такая бестолочь и ералаш, что голова кругом идет. С утра до вечера у него разные народы: игроки, отставные гусары, студенты, стряпчие, цыганы, шпионы, особенно заимодавцы. Всем вольный вход; всем до него нужда; всякий кричит, курит трубку, обедает, поет, пляшет; угла нет свободного - что делать?.. Вчера Нащокин задал нам цыганский вечер; я так от этого отвык, что от крику гостей и пенья цыганок до сих пор голова болит". Но хотя Пушкин и позволял себе по-приятельски поворчать на Нащокина, их соединяла самая верная и преданная дружба. Нащокин даже стал крестным отцом старшего сына Пушкина. Он крестил бы и второго сына, но из-за болезни не смог приехать в Петербург на крестины.

Познакомились Пушкин и Нащокин еще в Царском Селе - Александр Сергеевич учился в Лицее, а Нащокин - в Благородном пансионе при Лицее, где вместе с Павлом воспитывался Левушка Пушкин, младший брат поэта. Впоследствии Пушкин и Нащокин встречались в Петербурге, но по-настоящему сдружились в Москве, когда Пушкин вернулся из ссылки.
Открытый, щедрый, искренний характер, склонность к добрым чудачествам привлекали к Нащокину разных людей. Среди его друзей были В.А. Жуковский, Е.А. Баратынский, Н.В. Гоголь, В.Г. Белинский, П.А. Вяземский, актер М.С. Щепкин, композиторы М.Ю. Вильегорский и А.Н. Верстовский, художники К.П. Брюллов и П.Ф. Соколов... Современники говорили, что половина Москвы была в родстве с Нащокиным, а другая половина - его ближайшие друзья. Н.В. Гоголь писал Нащокину: "...Вы не потерялись ни разу душой, не изменили ни разу ее благородным движениям, умели приобрести невольное уважение достойных и умных людей и с тем вместе самую искреннюю дружбу Пушкина".

"Любит меня один Нащокин".., "Нащокин здесь одна моя отрада", - писал Пушкин из Москвы в письмах к жене. "...С ним я забалтываюсь", - утверждал Пушкин. Действительно, многие вспоминают их "бесконечные беседы". Темы поднимались самые разные - Пушкин читал Нащокину черновики новых произведений и выслушивал мнение друга, рассказывал о самых потаенных впечатлениях своей жизни и движениях души. Например, только Нащокину мог доверить Пушкин свои страшные детские впечатления от смерти брата Николая в 1807 году. (Эта смерть потрясла восьмилетнего Александра. Он рассказывал Нащокину, как они с братом "ссорились, играли; и когда малютка заболел, Пушкину стало его жаль, он подошел к кроватке с участием; больной братец, чтобы подразнить его, показал ему язык и вскоре затем умер").

Необузданная, страстная, но вместе с тем артистичная натура Нащокина все время толкала его на необычные приключения. Однажды, влюбившись в красавицу-актрису Асенкову, он переоделся в девушку и поступил к своему кумиру в горничные. (Эту историю Пушкин использовал для сюжета "Домика в Коломне"). Нащокин то увлекался алхимией, то сходился с карточными шулерами. Заинтересовавшись цыганской певицей Олей, он за большие деньги выкупил ее у цыганского хора и поселил в своем доме на положении жены. Позже Нащокин обвенчался все-таки с другой женщиной. Он встретил внебрачную дочь своего дальнего родственника, рожденную от крепостной служанки, и влюбился. Пушкин посоветовал другу жениться и был на его свадьбе.

П.В. Нащокин с семьей, 1839 год

Нащокин был незаурядным рассказчиком. Пушкин, считавший своего друга способным к сочинительству и использовавший сюжеты его рассказов (например, нащокинская история о разбойнике-дворянине Островском подсказала сюжет "Дубровского"), уговаривал Павла Воиновича писать хотя бы воспоминания о своей богатой событиями жизни. "Что твои мемории? - спрашивал Пушкин друга в письме. - Надеюсь, ты их не бросишь. Пиши их в виде писем ко мне. Это будет и мне приятнее, да и тебе легче". Пушкин собирался опубликовать эти "мемории", подвергнув их литературной обработке. Но "Воспоминания" Нащокина так и не были закончены, хотя листы с пушкинскими правками сохранились. Но... "Труд упорный ему был тошен. Ничего не вышло из пера его".
Пушкин, попадая в затруднительные обстоятельства, нередко обращался к Нащокину за помощью, а случалось, и сам выручал его в денежных делах. Близко знавший Нащокина актер Н.И. Куликов вспоминал, что Нащокин "жил уже именно по широкой русско-барской натуре, и, где только требовалось, делал добро, помогая бедным, и давал взаймы просящим, - никогда не требуя отдачи и довольствуясь только добровольным возвращением". Давать же самому Нащокину в долг друзья никогда не боялись. Пушкин, находясь перед женитьбой в самых стесненных обстоятельствах, был вынужден заложить 200 душ крепостных. Однако из полученной суммы выделил 10 000 рублей, чтобы дать в долг Нащокину. В письме Плетневу, рассказывая о распределении своего скудного для дворянина, вступающего в брак, дохода, он упоминает: "10 000 Нащокину для выручки его из плохих обстоятельств: деньги верные". Сумма полученного залога быстро разошлась, заказывать к свадьбе приличный фрак было дорого. Пушкин венчался во фраке Павла Нащокина. Очевидцы упоминали, что в этом же венчальном фраке поэта и похоронили после роковой дуэли.

"Маленький домик" Нащокина

Главное чудачество Нащокина, не понятое современниками, и по достоинству оцененное только потомками - знаменитый "маленький домик". Мечтая сохранить память об интерьерах своего дома, связанного с именем Пушкина и других великих гостей, Нащокин заказал макет комнат своего особняка со всей обстановкой. Домик размером 2,5 на 2 метра был выполнен из красного дерева. В нем размещались два жилых этажа и полуподвал. Точные копии предметов обстановки были заказаны на лучших фабриках и в лучших мастерских того времени, только пропорции их сильно уменьшились в сравнении с оригиналами.

Обеденный стол и посуда из домика Нащокина (в сравнении со столовыми предметами реального размера)

"Предположив себе людей в размере среднего роста детских кукол, - писал Н.И. Куликов, - он по этому масштабу заказывал первым мастерам все принадлежности к этому дому: генеральские ботфорты на колодках делал лучший петербургский сапожник Поль; рояль в семь с половиной октав - Вирт; ... мебель, раздвижной обеденный стол работал Гамбс; скатерти, салфетки, все, что потребно на 24 куверта, - все делалось на лучших фабриках".

Столовая из домика Нащокина

Стол в столовой был накрыт самым изысканным образом - стройные лиловые бокалы, зеленые фужеры в форме тюльпана, столовое серебро, самовары. Стены домика украшали картины в золоченых рамах. На диванчик в гостиной была брошена изящная, вышитая бисером подушечка. Бронзовая люстра с хрусталем, ломберный столик с картами, бильярд, подсвечники со свечами - все, что необходимо для жизни.

Маленькая гостиная

Пушкин был в восторге от этой затеи. В декабре 1831 года он писал жене: "Дом его (помнишь?) отделывается; что за подсвечники, что за сервиз! Он заказал фортепьяно, на котором играть можно будет пауку, и судно, на котором исправится разве шпанская муха". В другом письме Пушкин заметил: "Домик Нащокина доведен до совершенства - недостает только живых человечков!"

Пушкин в гостях у Нащокина рассматривает предметы из маленького домика

Прислушавшись к мнению друга, Павел Воинович поселил в домике и человечков - заказанных на фарфоровом заводе в Петербурге миниатюрных двойников Пушкина, Гоголя, самого себя...

Фигурка Пушкина в нащокинском домике (это уже не оригинальный фарфоровый Пушкин, а более поздняя гипсовая реконструкция)

Затея эта обошлась Нащокину очень недешево. По примерным подсчетам - в 40 тысяч рублей, ведь все миниатюрные предметы были уникальны и выполнялись по индивидуальному заказу. (За такие деньги в Москве можно было купить настоящий дом, а Нащокин так и проживал в съемных особняках, время от времени меняя адрес). Современники удивлялись, что он "затратил десятки тысяч рублей, чтобы соорудить двухаршинную игрушку - нащокинский домик". А для нас теперь эта игрушка - бесценный памятник московского быта пушкинских времен. Нащокинский домик находится в качестве экспоната во Всероссийском музее А.С. Пушкина в Санкт-Петербурге.

Бильярд в домике Нащокина

Большое счастье, что домик уцелел, хотя судьба его была драматичной. Финансовое положение Нащокина, как и все в его жизни, перетекало из крайности в крайность - то он швырялся тысячами, то не имел нескольких рублей, чтобы купить зимой дров и топил печи мебелью красного дерева. Однажды, "в минуту жизни трудную", он вынужден был заложить свой любимый домик и... не смог его вовремя выкупить. Домик надолго исчез, кочуя по чужим рукам и антикварным лавкам...

Письменный стол из нащокинского домика (в сравнении с настоящими книгами среднего размера)

Отыскалась реликвия лишь в начале ХХ века. Художники братья Голяшкины выкупили домик у последнего владельца. Сергей Александрович Голяшкин отреставрировал его, дополнил некоторые утраченные предметы и в 1910 году представил на всеобщее обозрение. Домик экспонировался в Санкт-Петербурге и Царском Селе. В тот период журналист С. Яблоновский написал: "Чем больше вы всматриваетесь в этот домик, в его обстановку, в его обитателей, тем больше начинаете понимать, что это не игрушка, а волшебство, которое в то время, когда не было ни фотографии, ни кинематографа, остановило мгновение и передало нам частицу прошлого в такой полноте и с таким совершенством, что становится жутко".

Кабинет в нащокинском домике

Тот же кабинет с развернутым письменным столом и ширмой у кровати

"Ты счастлив: ты свой домик малый,
Обычай мудрости храня,
От злых забот и лени вялой
Застраховал, как от огня," -
к какому из нащокинских домиков - настоящему или игрушечному отнести эти строки?

Новый фасад ("дом-футляр") выполненный С.А. Голяшкиным для нащокинского домика в 1910 году

Итак, Нащокину несколько раз приходилось менять свои московские адреса, по которым он снимал квартиры, и один из самых знаменитых адресов Павла Воиновича - дом сестер Ильинских в Гагаринском переулке. Дом на углу Гагаринского и Нащокинского переулков ныне отмечен мемориальной доской. Но судьба особняка загадочна - одни путеводители по Москве и пушкинским местам утверждают, что дом сохранился и заботливо отреставрирован, другие категоричны - дом Нащокина не сохранился. Однако в Гагаринском переулке по указанному адресу стоит двухэтажный особняк, архитектура которого явно отмечена печатью послепожарной застройки середины 1810-х годов...

Дело в том, что настоящий нащокинский особняк к 1970-м годам настолько обветшал, что было принято решение разобрать его и возвести новый, "по образцу и подобию того, который находился на этом месте 160 лет назад". (С. Романюк "Из истории московских переулков").

Особняк в начале 1970-х годов до реконструкции

Правда, в ходе реконструкции второй, деревянный этаж был заменен на кирпичный, но в целом реставраторы старались придерживаться старого проекта и даже частично восстановили внутреннее оформление комнат, руководствуясь уцелевшими деталями и нащокинским "макетом". В реконструированном особняке сначала разместилось Общество охраны памятников. Ныне там Нащокинский культурный центр - выставочный и небольшой концертный залы.

А еще один арбатский адрес, по которому проживал Нащокин - Большой Николопесковский переулок, дом № 5 - остался только в памяти. Старинного особнячка, где была квартира Павла Воиновича Нащокина, уже нет.

Кстати, Нащокинский переулок получил свое имя не в память Павла Воиновича, а потому, что здесь когда-то располагалась усадьба его предков, бояр Нащокиных. В советские времена Нащокинский переулок назывался улицей Фурманова - автор "Чапаева" проживал тут в одном из домов.